Вор Борма

Жил-был в одном селенье мужик Борма – только и делал, что воровством промышлял. У какого богача что плохо лежит – обязательно стащит. Ну а бедняков плут не трогал – им и так непросто живётся.

Вот однажды захотел Борма купца Капитона проучить – больно уж тот жаден да зол был. Только как бы узнать, где Капитон деньги свои хранит? Решил тогда вор на хитрость пойти: подсыпал слуге купеческому сонного зелья, в дом богатый пробрался да там затаился. Ещё и полуночи не пробило, как заснул слуга мертвецким сном, а хозяину его не спится.

— Эй, холоп! – кричит Капитон. – Ты, никак, храпишь?

А Борма из-за двери шёпотом отвечает:

— Никак нет, Ваше степенство!

— А почему шепчешь, словно спросонья?

— Да почудилось мне, будто воры хотят Вас обокрасть, вот и осип со страху.

Рассмеялась купец:

— Ничего у лиходеев не получится! Все деньги-то у меня под подушкой лежат!

А Борме-то только того и надобно – узнать, где Капитон богатство своё хранит.

Вскоре захрапел купец, а Борма набрал целую шайку мыльной воды да всю её в кровать богачу вылил. Проснулся хозяин, не разберёт в потёмках что к чему, принялся на чём свет стоит браниться:

— Никак крыша прохудилась! Сколько раз велел черепицу залатать! Ну-ка, холопское твоё отродье, меняй постель живо!

А вору только этого не надо: пока купец ночную рубаху переодевал, схватил он деньги из-под подушки и прочь убежал.

На другую ночь Борма другой купеческий дом обворовал, а потом третий обнёс. Знают все на селе, кто дурными делами промышляет, а никто прощелыгу за руку поймать не может.

Дошли слухи о воре изворотливом до царя Евпатия. Решил он сам Борму на чистую воду вывести. Обрядился государь в простое платье, напросился к прохвосту в подельники.

— А давай, – говорит Евпатий, – царя обкрадём!

— Ты что! – замахал руками Борма. – На государево добро у меня рука не поднимется!

Понравились царю эти слова. Стал он допытывать, какое вор дело дальше замышляет.

— Сам ещё не знаю, – отвечает прохиндей. – Сегодня ночью заберусь в богатый дом, подслушаю, о чём господа гутарят, а потом решу.

Вот остался Евпатий на шухере, а Борма прокрался в господский дом и услышал, что царские изменники хотят государя отравить. Вернулся вор к подельнику сам не свой:

— Задумали господа неладное, хотят царя нашего батюшку извести!

Как услышал это Евпатий, пришлось ему Борме признаться, что он царь и есть.

— Ох, что же теперь делать-то, – загрустил государь. – Не чаял я, что в царстве моём заговорщики сыщутся.

— Не печалься, царь-батюшка, я тебя научу, как поступить! Завтра придут к тебе господа с подношениями, вина принесут, угощать начнут. А ты им скажи, что в царском дворце таков закон: гостям первую чарку испить положено! Не посмеют лиходеи ослушаться, сами от зелья отравленного и полягут.

Сделал Евпатий, как вор велел: отказался от господского подношения, велел вина, что ему в дар принесли, сначала самим гостям испить. Только злодеи того зелья пригубили, как сразу и преставились.

Отблагодарил царь Борму щедро, да чтобы тот больше воровал, оставил его при дворе сборщиком податей служить. С этим-то делом бывший вор лучше других справлялся! Ежели кто налог от государя утаить хотел, Борма быстренько денежки припрятанные находил да в казну возвращал. Так и прожил он свой век на царской службе, а воровским делом больше вовек не промышлял.