Тюк-тюрюрюк
Решил однажды барин к своему тестю в гости съездить. Позвал кучера и велел лошадей запрягать. Сам оделся потеплее, в карету сел и ждёт. Кучер с собой калач взял, а барин решил, что ехать недалеко, и не стал ничего брать.
Едут они час, другой. Попался навстречу крестьянин.
— Далеко ли до города? – кричит ему барин из кареты.
— Если тихо поедете, сегодня вечером на месте будете. А если быстро – и за два дня не доберётесь, – отвечает крестьянин.
Рассердился барин:
— Ну, трогай, да пошибче давай! Нечего мужика-пустомелю слушать.
Погнал кучер лошадей, а ездок всё не успокаивается:
— Гони быстрее, не жалей!
Устали лошади, выдохлись. Пришлось остановиться в чистом поле и заночевать. Лёг барин, но не спится ему – есть очень хочется. А кучер достал свой калач, обернул его в темноте сеном, сидит, жуёт.
— Что это ты такое ешь? – любопытствует барин.
— Сено, – отвечает кучер.
— Дай-ка мне попробовать.
— Изволь!
И протягивает барину охапку шуршащей соломы. Откусил тот, сплюнул и думает: «Ну и ну... Правду говорят, что у мужиков стальные животы!» Пришлось ему ложиться спать голодным.
Переночевали, наутро в путь тронулись. Едут-едут, навстречу им крестьянин. Кучер лошадей остановил, а барин из окошка высунулся и спрашивает:
— Далеко ли до города будет?
— Ежели тихим шагом поедете, скоро доберётесь. А если коней погоните – и за два дня не доехать.
Разозлился барин, ругает мужика на чём свет стоит:
— Вот пустомеля! Нечего и слушать тебя.
Повернулся к кучеру и просит: «А ну поживей поехали, авось до полудня одолеем дорогу».
Но и в эту ночь пришлось им в поле ночевать. Наутро добрались они до маленького домика и попросились передохнуть. Пустила их хозяйка и накормила вкусным киселём.
— До чего сладкий кисель! – удивляется барин. – Кажется, от одного названия сыт будешь... Эй, кучер! Поехали дальше, а по дороге говори «кисель, кисель...»
Усмехнулся кучер:
— Мой дело коней подгонять да останавливать. Ты уж, будь добр, сам говори.
Стал барин всю дорогу повторять: «Кисель! Кисель!», а потом вдруг и забыл заветное словечко. Спрашивает у кучера, но и тот не помнит.
Набежали тут волки, за каретой трусят, вот-вот нападут. Побелел барин от страха, а кучер ему:
— Лай, барин, по-собачьи: авось отпугнём волков. Не то тут в поле и останемся.
— Да я не умею! – стонет барин, а сам с испугу еле живой.
Показал ему кучер, как надо, и подняли они вдвоём такой лай, что волки быстро от них отстали. Только вот беда: проезжали они мимо вязкого болота, и покачнулась карета на ухабах. Вывалился барин, в болоте увяз. Кричит от страха, на помощь зовёт. Подбежал кучер, давай тянуть его за кафтан, еле сумел вытащить. Стоит, пот утирает: «Ох и вязкая же тина, точно кисель...» Остолбенел тут барин, а потом как закричит: «Кисель, кисель, вспомнил! Теперь никогда не забуду!»
Поехали дальше. По дороге барин придумал новое слово «тюк-тюрюрюк» и решил над тестем подшутить. Говорит кучеру:
— Как приеду к тестю в гости, так начну говорить «тюк-тюрюрюк», и это будет означать «я хочу есть».
— Ладно, – отвечает кучер.
Вот приезжают наконец в город. Разыскали тестя, поздоровались, в дом вошли. Тут барин и говорит отчётливо так:
— Тюк-тюрюрюк.
— Чего это он? – спрашивает хозяин.
А кучер позабыл, что означает новое слово. Думал-думал, не смог вспомнить и решил наугад сказать:
— Это он пить хочет.
Налили барину воды в кружку, протягивают. Он выпил и снова:
— Тюк-тюрюрюк!
Посмотрел тесть в недоумении на кучера:
— А сейчас что ему надо?
— Это он спать просится.
Повели барина в покои, на кровать уложили, одеялом накрыли. А тому не спится, живот от голода урчит. Вышел он в комнату, подошёл к тестю и опять:
— Тюк-тюрюрюк.
— Это ему гулять захотелось, – переводит кучер.
Вывели их во двор и одних оставили. Тут барин и набросился на кучера во гневе:
— Ты чего всё неправильно подсказываешь?
— Да я забыл, что слово означает...
— Означает, что я хочу есть!
Пошли назад в дом. Барин в четвёртый раз говорит:
— Тюк-тюрюрюк!
Вскипел тесть:
— Да что ж ему ещё надобно! Воды дали, спать уложили, гулять сводили!
А кучер отвечает:
— Это он просит, чтобы меня покормить не забыли.
Рассердился барин и закричал:
— Врёшь! Это я сам есть хочу!
Хлопнул себя тесть по лбу, побежал на кухню и велел скорее на стол накрывать. Тут только барин наелся как следует. Но больше он над тестем никогда не шутил.
