Старик и злая жена

В давние-предавние времена жил в одном селе старик со своей старухой. Был он сам добрым да милостивым к людям, а вот жена ему попалась такая злая, такая сердитая! Не в радость было старику такое житьё со сварливой бабой. Что ни сделает, она ругает его. А особенно гневалась, если он другим помогал. Тяжко было старику, никак не мог он придумать, как спастись от такой злыдни.

Как-то пошёл по лесу, задумавшись о своей горькой судьбине, и попался ему навстречу мужичок незнакомый.

— Ты что такой печальный, старче? – спрашивает мужичок.

— Эх, милый человек, – говорит ему старик, – горе горькое – моё житьё! Уж такая у меня старуха злобная ругательница, не видывал я от неё никогда ни добра, ни ласки! Ругается день-деньской, если я дома. А когда ухожу на работу, она мне даже поесть не соберёт с собой. В лес пойду – опять голодный весь день прохожу! Какая же тут радость?

— Вижу, что человек ты добрый, – говорит ему встречный. – Помогу я твоему горю. Ты, когда опять соберёшься идти из дома, вспомни, что тебе надо, а жене всё наоборот говори! И всегда так делай отныне. Увидишь, что будет!

— Ладно, спасибо тебе, приятель, за совет. Приму я его, хуже всё равно не станет! – ответил старик.

Пошли они каждый своей дорогой. Старик вернулся домой, слушает, как его старуха по привычке честит: и ругает всякими словами, и обзывает! Только не стал он страдать и горевать, а сказал ей:

— Ты, старуха, что-то меня сегодня совсем худо ругаешь.

Тут жена его поперхнулась даже – диву дается: что случилось? И замолчала, гадает, что же с её стариком приключилось. А он хоть и голодный пришёл, дальше продолжает:

— Я сегодня, жена, есть не хочу совсем. Ты на стол-то не накрывай, не готовь ничего.

А старуха привыкла всю жизнь делать поперёк своему мужу. Вот она на стол и накрыла, щей налила, хлеба нарезала, зовёт к столу. Он подождал, пока она его поуговаривает, потом сел и говорит:

— Вот нисколько есть я не хочу, не буду!

Она опять его ругать! Ну хорошо, поел старик, стал спать укладываться. А сам думает, как же ему спастись от жены, как её извести совсем. И говорит:

— А я завтра в лес не пойду, ты мне пирогов не пеки.

Старуха разозлилась. Как так, старик решил не работать! И кричит ему:

— Пойдешь в лес! И пирогов напеку! Ишь, умник какой нашёлся, не хочет работать.

С утра замесила тесто, напекла пирогов и давай гнать мужа своего на работу. Тому делать нечего, собрался и пошёл, понёс с собой узелок с пирогами.

Появилась у него в голове задумка, как старуху обмануть и разозлить. Идёт он по лесу, а пироги по одному на колышки накалывает. Дошёл до силка, который вчера поставлен был. Попалась туда тетёрочка. А в реку он закинул сеть, в которую поймалась рыбина большая. Старик вынул из силка тетёрку, а из сети рыбину, поменял их местами. Затем отправился домой. Пришёл, а слова встречного мужика помнит: всё говорить жене наоборот! И говорит ей:

— Знаешь что? Нашёл я в лесу клад! Только ты туда не ходи, не ищи его. Не найдёшь, он тебе не покажется.

Ох и взвилась тут старуха!

— Ах ты, такой-сякой! – кричит ему. – Это ты мне, жене своей, такое говоришь? Веди сейчас же в лес, к кладу, чёрт старый! Я ведь терпеть не стану твои выходки, как раз побегу да доложу властям, что ты клад нашёл. Только ты его и видал: тут же отберут, да ещё и в острог тебя посадят!

Старик про себя усмехается, но виду не подаёт, что старуха попалась на его уловку. Повёл он её той дорогой, где пироги на колышки насадил, а старуха удивляется:

— Что за диво такое – пироги нанизанные растут?

— Так это пирожная туча тут прошла, – отвечает ей старик, – она и насеяла пирогов!

А сам привёл её к реке да вытаскивает сеть, показывает тетёрку, которая будто бы в неё попалась. Старуха диву даётся: в жизни не видывала, чтобы в реке тетерева водились! Как же так?

Пошли дальше, старик достал рыбину из силка тетеревиного.

— Ну как же такое может быть? – удивляется его жена. – Почему же это в силке рыбина, а в неводе тетёрочка? Такого не бывало! Как рыбе на суше жить, а птице в реке плавать?

— А это потому, что клад от нас спрятался! – отвечает ей муж.

Стала старуха браниться во весь голос, пригрозила сейчас же пойти пожаловаться на него. И правда, тут же пошла к становому приставу, стала ему на старика жаловаться. Дескать, нашёл он в лесу клад, а от неё, родной жены, спрятал и не признаётся где. Послали за стариком. Привели его и стали пытать, где же он клад схоронил так хитро, что и догадаться невозможно.

— Да не находил я никакого клада, – отвечает он приставу.

Старуха от возмущения стала слова забывать, дыхание спёрло.

— Да как это не нашёл! – кричит. – А вот ты меня повёл его смотреть в лес, где пирожное облако еще просеялось пирогами! И дальше пошли, к силкам, в которые рыбина попалась. Дошли до самой реки, в которой тетёрки водятся – одна аж в сети была!

Продолжала она и дальше кричать да клад требовать, но пристав не стал её слушать. Посмотрел он на старика, а тот руками разводит: что я поделаю, мол, раз баба с ума сошла! Так и понял начальник, что выжила старуха из ума, отругал её и отправил домой. Вернулись, тут так сильно жена разоряться стала, хоть ложись и помирай. Наверно, вёрст за десять было слышно, как она сердится да кричит. Он и ушёл к реке, чтобы глаза не видели и уши не слышали старуху злую . А та – прямёхонько за ним к реке, смотрит, что он будет делать. Ничего не понимает: взял старик гнилые жёрдочки и стал их через речку перекидывать, мост делать.

— Это что ты делаешь? – спрашивает она мужа.

— А вот мосток сооружаю, чтоб на тот берег перейти, – отвечает он. – Завтра, видишь, праздник в той деревне будет, вот я и хочу скорее туда переправиться, чтобы ты за мной не успела!

— Ах ты ж, подлый старик! – вскричала тут баба. – Без меня он на праздник пойдёт, как же! Я прежде твоего там буду, вот как!

И тут же побежала по брошенным жердям через речку. Старик вслед кричит:

— Не качай мостик, жена, утонешь!

— Буду качать, врёшь ты все! – кричит она с мостика, а сама топочет ногами по жёрдочкам.

Тут мосточек и рухнул, а старуха свалилась в воду. Её течением всё дальше и дальше уносит, а она всё ругает мужа:

— Всё равно, чёрт старый, пойду на праздник!

И уплыла злая жена на волнах, никто с тех пор её в деревне не видел. Пошёл себе старик домой и стал тихонечко да спокойненько жить-поживать. Совсем некому его поругать, тишь да гладь! Весёлое пошло житьё без сварливой жены!