Сказка про двух братьев
Умер в одной губернии зажиточный купец, оставил после себя богатое наследство. Только молодая вдова за год всё прокутила, ничего детям не досталось. А сынки-погодки – Прошка с Митрошкой – уж такие славные росли! Во всём мальчики мачехе своей помогали, никогда ни в чём не упрекали.
Вот стало в семье совсем голодно, отправились парнишки в лес, ловушки расставили. Приходят на следующее утро, а в западню птичка-синичка попалась. Машет она крылышками, трепыхается, а выпутаться из силков никак не может. Пожалели Прошка с Митрошкой бедняжку, принесли домой, в клетку посадили, стали о ней заботиться. Самим еды вдоволь не хватает, а про птичку не забывают – то крошек ей насыплют, то червячков наловят.
Прошла так неделя, принялись братья клетку чистить, смотрят: снесла синичка яичко, да не простое, а золотое! Обрадовались братья, побежали на базар, стали свой товар продавать. Все покупатели дивятся: это что ж за чудо такое? Начали наперебой мальчишкам деньги предлагать: кто десять рублей, кто двадцать, кто тридцать. А один купец целых пятьдесят целковых отвалил! Накупили Прошка с Митрошкой себе обновок: сюртучки новые, штанишки да сапожки, и ещё двадцать пять рублей осталось. Отдали братья сдачу мачехе, стали лучше прежнего за птичкой ухаживать. Через неделю она снова золотое яичко снесла, а потом ещё и ещё…
Появился в семье достаток, жить бы да радоваться! Только начал к вдове соседский купец захаживать, про жизнь расспрашивать:
— А скажи-ка, соседушка, откуда на вас такое богатство свалилось?
Поначалу мачеха всё отнекивалась, а потом рассказала купцу о чудо-птичке, которая золотые яйца несёт. Загорелись у соседа глаза, принялся он выпрашивать – продай да продай! И такие хорошие деньги посулил, что не выдержала вдова, уступила.
Вот пришли Прошка с Митрошкой из школы, а клетка пуста. Принялись они мачеху расспрашивать:
— Где же наша птичка?
— Улетела, – отвечает вдова и руками разводит.
Долго братья горевали, да разве ж слезами горю поможешь?
А птичка у купца живёт, только золотых яичек никак не несёт. Месяц богач прождал, другой, а потом рассердился и велел синичку в суп кинуть.
— Да зачем, хозяин? – удивился повар. – С той невелички никакого навара!
— Ну и пусть! – отвечает купец. – Отомщу вертихвостке за то, что золотые яйца нести не хочет!
Делать нечего – негоже с тем, кто тебе деньги платит, спорить. Начал повар птичку ощипывать и увидел, что под крылышками что-то написано. А читать-то он не умеет! Показал тушку хозяину, тот и прочёл: «Кто правое крылышко съест, тот царём станет, а кому левое крылышко достанется, тому богатырём быть!» Загорелись у купца глаза от радости, велел он немедленно синичку к обеду на стол подать.
Сварил повар суп, на окошко студиться поставил. А тут мимо Прошка с Митрошкой пробегали, решили над соседом подшутить: вытащили из горшочка крылышки да ножки, обглодали, а косточки обратно кинули.
Вот уселся купец за стол, суп половником черпает, а там один бульон жиденький да кости. Принялся хозяин повара бранить:
— Ты куда, негодник, мясо дел?
А стряпун только руками разводит: мол, птичка настолько мала была, что вся разварилась. Так и остался купец ни с чем: ни золотых яичек, ни волшебных крылышек.
Соседские ребятишки тем временем выросли, в город жить перебрались. Одного стали все Прохором величать, а другого Митрофаном. Старший брат умён да смекалист, а младший силён да хваток. Нашли добрые молодцы работу хорошую, живут себе – не тужат. А тут скончался царь-батюшка, завещал тому скипетр и державу передать, кто под святой аркой пройдёт да все свечки, не дотрагиваясь, зажжёт. Уж кто только не пытался последнюю волю государеву исполнить – ни у кого не получается. И князья пробовали, и бояре, и купцы, и простолюдины – не зажигаются свечки и всё тут! Решил тогда Прохор силы свои испытать. И о чудо! Только добрый молодец к святой арке приблизился, вспыхнули на ней свечи, будто Всевышний лучину к ним поднёс! И тут же по людской толпе гул пошёл:
— Вот наш новый государь-батюшка!
Получил Прохор скипетр и державу, взошёл на трон, стал с Божьей помощью царствовать. А Митрофан отправился по белому свету странствовать, счастье своё искать. Немало он городов да весей исколесил, много чего повидал. Наконец, добрался младший брат до тридевятого царства, тридесятого государства. Вот идёт он по столичным улицам, а горожане вокруг все хмурые, неприветливые. Стал Митрофан встречных прохожих расспрашивать:
— А скажите-ка мне люди добрые, отчего вы так невеселы? Что за грусть-тоска вас снедает?
Один человек от него отмахнулся, другой, третий… Наконец, нашёлся тот, который времени своего не пожалел да о беде, над царством нависшей, поведал:
— Заневестилась наша царевна Пелагея, только не судьба ей замуж выйти на детишек нарожать. Хочет Змей Горыныч красную девицу в свой замок забрать, велел завтра её на берег морской привести! Пообещал государь-батюшка тому, кто дочь его от чудища страшного спасёт, в жёны её отдать да полцарства в придачу. Только никак желающих не сыщется. Вот и ходят все люди хмурые: больно уж царевну им жалко, только со Змеем Горынычем никому сражаться не хочется.
А Митрофана-то птичка волшебная недюжинной силой наделила. Решил он с чудищем сразиться. Отправился на берег морской, а там уж Пелагея сидит одна-одинёшенька, рыдает.
— Не плачь, девица-красавица, раньше времени! – говорит добрый молодец.
— Да как же мне не плакать, если Змей Горыныч скоро прилетит да меня в своё замок унесёт? – отвечает царевна.
— Ну, это мы ещё посмотрим, кто кого!
Велел Митрофан Пелагее за большим валуном схорониться, а сам на песочке уселся, посвистывает. Как темнеть стало, разыгрались на море волны, поднялся ветер, засверкали молнии. И тут же показалось над водной гладью чудище страшное. Летит Змей Горыныч, пасть разевает, огнём пышит. Поднял тогда Митрофан камень пудовый да как кинет его прямо Змею в голову! Не успел злодей даже опомниться – рухнул в пучину морскую, и тут же круги над ним сошлись. А потом взял добрый молодец царевну за руку, отвёл его во дворец к отцу-матери. Уж как родители обрадовались! Кинулись царь с царицей доченьку свою обнимать-целовать, спасителя благодарить. А потом сыграли Митрофан с Пелагеей свадьбу развесёлую и прожили в мире да согласии долгие-долгие годы.
