Петухан Куриханыч

Жили-были в одной деревне старуха Пелагея с сыном Фадеем. Вот отправился как-то парень в город, а матушка принялась по хозяйству хлопотать: избу вымела, воды наносила, суп из петуха сварила. Только за шитьё уселась, как постучались в избу два солдата:

— Здравствуй, бабушка, пусти нас передохнуть, больно уж мы в дороге притомились!

— Ну, проходите, служивые, – пригласила гостей Пелагея.

— Спасибо, хозяюшка! Может, и поесть у тебя что-нибудь найдётся?

А старуха-то скуповата, жалко ей гостей супом угощать.

— Больно бедно я живу, – отвечает Пелагея. – Ничего у меня, кроме кваса с хлебом чёрствым нет.

— Ну что ж, и на том спасибо, – вздохнули путники.

Сидят гости, корочки сухие в квасок жидкий макают, а аромат от похлёбки куриной в нос так и шибает! Тут из свинарника поросята выбежали и давай огород топтать. Кинулась хозяйка скотину загонять, а солдаты переглянулись и шепчутся:

— Ну, погоди ж ты, старая! Научим мы тебя, как служивых людей обманывать!

Достали они из печки горшок с супом, петуха вынули, в ранец спрятали, а вместо него лапоть положили.

Загнала Пелагея поросят, в хату вернулась и говорит:

— Что это вы солдатики, скучаете? Хотите, я вам загадку загадаю?

— А давай, бабушка, загадай! – согласились гости.

— Ну, слушайте: в селе Печинске-Горшочинске под городом Сковородинским живёт Петухан Куриханыч. Кто это такой?

Засмеялись солдаты и отвечают:

— Эх, хозяюшка, поздно ты хватилась! Разгадай лучше нашу загадку: жил в селе Печинске-Горшочинске под городом Сковородинским Петухан Куриханыч, да переехал он деревню Суму-Заплеченскую, а в его доме Заплетай Расплетаич поселился. Кто это такой?

Задумалась старуха, а служивые квас допили, хлеб доели, ранец подхватили да с хозяйкой распрощались.

Вечером вернулся сын из города, с дороги умылся, стол есть просить.

— Сейчас-сейчас, Фадеюшка, накормлю тебя сытно! – захлопотала у печи Пелагея.

Поставила старуха горшок с супом на стол, к сыночку пододвинула:

— На, миленький, пробуй!

Ткнул Фадей в лапоть вилкой, стал тянуть, только вытащить никак не может.

— Ай да петушок! – умиляется матушка. – Вон как разварился, еле поместился! Тащи-тащи, сынок!

Достал, наконец, сын то, что в горшке лежало, смотрит, а это лапоть. Вот так-то: Петухан Куриханыч из похлёбки ушёл, а вместо него Заплетай Расплетаич пришёл!