Ночь на Ивана Купалу

Жил-был в одной деревушке холоп Алёшка. Вот задумал он в ночь на Ивана Купалу в лес сходить, папоротник цветущий сорвать да клад отыскать. Дождался, пока барин уснёт, скинул крест нательный и, Богу не молясь, в самую чащу отправился.

Вышел на опушку, и так ему жутко сделалось: везде шум, гам да хохот слышится, вокруг черти на петухах туда-сюда шныряют, мыши крылатые летают. А Алёшка знай себе идёт, не оглядывается. Вдруг заприметил холоп вдалеке папоротник цветущий: сияют его лепестки, словно уголёк в костре. Обрадовался парнишка, кинулся вперёд, а черти его останавливают: кто за полу кафтана дёрнет, кто руки расставит да дорогу загородит, а кто прямо под ноги кинется. Только холоп не останавливается: бежит, падает, встаёт и снова к цветку несётся.

Вот уж совсем было цели достиг, как вдруг ррраз – и отбросило его назад. Но Алёшка упорный: черти не пускают, а он знай себе в самую чащу стремится. Вот, наконец, добрался паренёк до папоротника, рванул за стебелёк, глядь, а вместо цветка рог у беса старого оторвал. Застонал чертяка на весь лес, а холоп как плюнет в сердцах:

— Тьфу на тебя, морда бесовская!

И снова Алёшку назад отбросило, а папоротник как сиял, так и сияет себе вдалеке. Поднялся холоп, бок ушибленный потёр и опять к цветку устремился.

Наконец, добрался парнишка до папоротника, ухватился за стебелёк и как рванёт! Прижал цветок к груди да домой рванул. Пока бежал, раз десять упал. Хотел в избу незаметно пробраться, да куда там! Стоит барин на крыльце и шипит, словно змей подколодный:

— Это как это ты, пёсье отродье, посмел без спросу уйти?

Кинулся Алёшка хозяину в ноги:

— Прости, батюшка, я в лес за папоротником ходил. Вот, смотри-ка, цветок волшебный раздобыл!

Только барин руку протянул да до стебелька дотронулся, как вмиг под землю провалился. А тут и петухи запели.

Кинулся холоп в избу, видит: барин лежит себе как ни в чём не бывало, похрапывает. Схватил Алёшка свой крестик нательный, на шею надел, а потом свалился на лавку да проспал до самой зари. Как только солнышко взошло, проснулся холоп, глаза потёр.

— Ну и приснится же такое, – думает.

Стал с лавки слезать, а бока так ломит, будто его черти всю ночь хлестали. Кое-как Алёшка на коленях к иконе подполз, стал креститься, Богу молиться:

— Прости, Господи! Бесы меня попутали!

С тех пор ни о каком кладе холоп не помышлял, в ночь на Ивана Купалу в лес не ходил.