Карпуша-простофиля
Жили-были в одной деревне три брата: старший Лука да средний Фома умные-разумные, а младший Карпуша глупец-глупцом, каких свет не видывал. Что ему не поручи, всё не так сделает, сплошной от него убыток! В приличные дома Карпушу не приглашали, иначе как простофилей не называли. Только и умел недотёпа, что небылицы рассказывать. Только какой от них прок?
Отправились как-то Лука с Фомой на охоту, подстрелили по куропатке. Вернулись домой довольные, добычей похваляются, ужин готовить собираются. А Карпуша тут как тут, щёки надул и гордо так сообщает:
— Ой, подумаешь, куропатки! Я целого фазана подстрелил!
— И где же он? – удивляются братья.
— Так в курятнике сидит.
Побежали Лука с Фомой на птичий двор, а там петух-бедняга в капкане бьётся, на волю рвётся. Выпустили братья кочета, стали Карпушу корить:
— Ну что ты за простофиля такой! Какой же это фазан? Это Петька наш, петушок – золотой гребешок!
Почесал дурачок затылок да на печь завалился.
Вот год прошёл, другой миновал, собрался Лука жениться. Старшие братья по дому хлопочут, суетятся, а младший под ногами вертится.
— Дайте мне тоже какое-нибудь задание, – просит недотёпа. – Я справлюсь!
Решили тогда Лука с Фомой Карпушу на базар послать.
— Купи, – говорят, – стол новый, пару горшков глиняных, дюжину ложек деревянных, соли кулёк да мяса шматок.
Сделал младший брат покупки, пора и домой возвращаться. Погрузил все товары на стол, а как ухватиться да всё одним разом дотащить – не знает.
— Это что же такое получается? – думает глупец. – У меня всего две ноги, и я сам шагать должен. А у стола четыре ноги, но он на моей спине ехать собирается. Э, брат, так дело не пойдёт! Иди-ка домой сам!
Оставил дурачок стол у обочины, ложки в карман засунул, остальные товары в мешок запихнул да потопал в свою деревню. Идёт по дороге мимо верстовых столбов. Остановился и говорит:
— Ой вы, несчастные! На ветру без шапок стоите! Продует же!
Нахлобучил простофиля на каждый столб по горшку да дальше пошёл. А ложки в кармане хлоп-хлоп, щёлк-щёлк. Решил Карпуша, что они недоброе замышляют, выскочить да избить хозяина хотят. Выбросил тогда дурачок ложки в канаву, а сам вперед пошагал. Вот уж дом близко, а на пути собака сидит, из лужи воду пьёт.
— Ох ты, бедняжечка! – сжалился Карпуша. – Пресная водичка совсем невкусная!
Взял да высыпал в лужу всю соль. Идёт довольный, улыбается, думает, что доброе дело сделал. Налетела тут стая ворон да как закаркает:
— Кар! Кар! Кар-кар-кар!
А глупцу слышится: «Карп! Карп! Карп-Карп-Карп!»
— Ай вы, мои хорошие! – обрадовался простофиля. – Знаете, как меня зовут!
Недолго думая, достал дурачок из мешка мясо да воронам отдал. Пришёл домой налегке, стал похваляться:
— Всё я, братцы, купил!
— И где же товар?
— У стола четыре ноги, он скоро сам придёт. Горшки я на верстовые столбы надел, чтоб не мёрзли. Ложки меня избить хотели, пришлось их выбросить. Соль в лужу высыпал, чтобы собачке пить было вкусно. А мясо воронам отдал – они моё имя выучили, пришлось отблагодарить!
Схватились братья за головы. Да что поделать? Сами виноваты! Знали ведь, что Карпуша умом недалёк, а всё равно на базар его послали. Вот теперь без покупок и остались.
Наконец, настал день свадьбы. Старшие братья в церковь отправились, а младшего с собой не взяли – опозорит всех дурень! «Ну что ж, – думает Карпуша, – у вас там своё веселье, а у меня здесь своё». Откупорил он бочку с квасом, всю жидкость на пол вылил, сам в ушат сел, скалку в руки взял да плавает себе по горнице, словно по реке на лодочке. Вернулись молодые с гостями домой, стучатся, а хата заперта.
— Отпирай, братец! – кричат Лука с Фомой.
— Никак не могу до берега доплыть, – отвечает Карпуша.
Поднажали тогда братья, вышибли дверь. Тут квас на улицу как хлынет, жениха с невестой да всех гостей с ног сшиб. Где уж тут свадьбу отмечать, обсохнуть бы!
Вот настала зима, отправились братья в лес за дровами да заблудились. Им бы костёр развести, но спички отсырели. Сели они под дерево, стали думать, как согреться. Вдруг вдали блеснул огонёк. Говорит тогда Лука:
— Вы меня здесь подождите, а я схожу посмотреть, что там сверкает, авось, огоньком разживусь.
Отправился старший брат на свет. Добрался до дальней поляны, а там старичок седенький у костра греется.
— Здравствуй, дедушка! – говорит Лука.
— И тебе, добрый молодец, не хворать! – отвечает старец.
— Заплутали мы с братьями в лесу, нам бы погреться, да спички отсырели. Не поделишься ли огоньком?
— Отчего не поделиться? Поделюсь! Только больно уж мне скучно. Расскажи небылицу!
А Лука ни одной сказки и не знает.
— Я бы рад, дедушка, – говорит старший брат, только ничего мне на ум ни приходит.
— Ну, тогда отдавай мне одну рукавицу да бери, что тебе надобно.
Отдал Лука рукавицу, взял полешко горящее и к братьям пошёл. Да вот оказия – пока сквозь деревья пробирался, огонь и потух. Пришлось среднему брату к старицу на поклон идти.
— Здравствуй, дедушка! – говорит Фома.
— И тебе, добрый молодец, не хворать! – отвечает старец.
— Заплутали мы с братьями в лесу, нам бы погреться, да спички отсырели. Не поделишься ли огоньком?
— Отчего не поделиться? Поделюсь! Только больно уж мне скучно. Расскажи небылицу!
А Фоме, как и Луке, ни одной сказки на ум не приходит.
— Я бы рад, дедушка, – говорит старший брат, только не знаю я небылиц.
— Ну, тогда отдавай мне одну рукавицу да бери, что тебе надобно.
Отдал Лука рукавицу, взял полешко горящее и к братьям пошёл. Но и с ним та же оказия приключилась – пока сквозь деревья пробирался, огонь потух. Отправился тогда младший брат к старцу. Добрался он до дальней поляны и говорит:
— Здравствуй, дедушка!
— И тебе, добрый молодец, не хворать! – отвечает старец.
— Заплутали мы с братьями в лесу, нам бы погреться, да спички отсырели. Не поделишься ли огоньком?
— Отчего не поделиться? Поделюсь! Только больно уж мне скучно. Расскажи небылицу!
— Ну, в этом деле я мастак! Такую сказочку тебе поведаю, что заслушаешься! Только если ты меня перебьёшь, обещай рукавицы, что у братьев моих взял, вернуть, да свои спички отдать.
— Договорились!
И повёл тут Карпуша рассказ:
— Вот шёл я как-то по лесу, увидел в дупле жареных перепелов. Сунул руку – не лезет. Сунул ногу – тоже не лезет. Согнулся тогда в три погибели – и пролез. Съел перепелов, начал обратно из дупла выбираться. Сунул руку – не лезет. Сунул ногу – тоже не лезет. Согнулся в три погибели – всё равно ничего не выходит. Сходил я тогда домой за топором, дерево срубил и наружу выбрался. Иду дальше. Около озера разморил меня сон. Лёг я на бережку да захрапел. Вдруг чувствую: ухо болит. Открываю глаза, а головы-то у меня и нет. Осмотрелся по сторонам – головушка моя в озере плавает, а на самой макушке утка гнездо свила да яички в нём снесла. Сунулся я в воду – глубоко. Кинул в гнездо палку – не долетела. Пришлось мне озеро поджечь. Вода загорелась, и яйца, словно на сковороде, изжарились. Взял я их тогда да поужинал на славу.
Не выдержал тут старик и спрашивает:
— Как же ты жив-то без головы был?
— Ага! – закричал Карпуша. – Вот ты меня и перебил! Отдавай рукавицы да спичками делись!
Пришлось старичку уговор выполнять. Вернулся младший брат к старшим, а они уж окоченели, от холода еле языками ворочают. Развёл тогда Карпуша огонь, отогрелись Лука с Фомой и говорят:
— А может, не такой уж наш младшенький и глупец. Иногда и от него прок есть!
Наутро нашли братья дорогу к дому, вернулись в деревню, накупили Карпуше конфет да пряников и с тех пор перестали его простофилей называть.
